Мне нечего сказать. В который раз...
Мои музы перестали сопротивляться, их шепот, как и шорох их крыльев, смолк и они, кажется, задремали под паутинным саваном моего равнодушия. Иногда они вздрагивают и пробуждаются, растерянно пытаясь выдать свою дрёму за затянувшуюся задумчивость, в которую, словно в транс, их вогнал поиск удачной мысли, и торопливо, как будто пытаясь нагнать упущенное время, захлёбываясь воздухом и проглатывая окончания слов, начинают что-то нашептывать снова, но буквально через считанные минуты смолкают, осознавая, что их никто не слушает. Возможно, от старости или невнимания они так и умрут, в полудрёме.
Что же случилось?
Перекопал ворох мысленного хлама в голове и, среди наивных обвинений, смешных претензий и глупых причин, я обнаружил пару чистых, как алмаз, правдивых ответов. Тот мусор, среди которого они были обнаружены, тоже имеет право на быть, но желая быть искренним в первую очередь с самим собой, я склонен признать их основными.
Алмаз первый. Те самые строки, что нашёптывают временно просыпающиеся музы, напоминают мне тяжёлый бархатный занавес цвета темного индиго в постепенно превращающемся в руины доме культуры, в котором когда-то кипела жизнь, в котором когда-то среди множества кружков по увлечениям располагалась репетиционная база детского хора, где среди пятидесяти поющих девочек я был единственным поющим мальчиком... Думается мне, что если тот самый занавес, казавшийся мне десятилетнему хвостом пламени улетающей в недосягаемые высоты ракеты, сейчас хорошенько тряхнуть, то из него вылетит страшенейшее облако пыли десятилетий, если конечно занавес не отсырел из-за плохого отопления... И ещё беспардонный запах нафталина, которым пытаются продлить жизнь вещам давно вышедшим из потребления. Вот что напоминают эти шепоты и эти строки, вызывающие во мне в последнее время аллергическое удушье. И я пытаюсь убежать на свежий воздух от всех этих пылинок и запаха, где свежий воздух - совершенно новое время, пришествие которого я так упорно пытался не замечать и от которого по глупости своей отмахивался, постоянно - символично - возвращаясь в тот самый дом культуры, к тому занавесу, пытаясь мысленно дотянуться до той высоты, до тех сводов, где таится крепление того самого занавеса, на котором он держится, считая это занятие одним из основных, которым я должен заниматься. В кавычках. Однажды мне захотелось не возвращаться и я остался на улице, на свежем воздухе, приняв его дух, настроение, пропитавшись им насквозь. Но порой этот блядский занавес напоминает о себе и зовёт. Однажды я всё же сорву его и вынесу на улицу, хорошенько протрясу и пропитаю совершенно новым духом, доныне ему не ведомым (и он ахуеет!). Но время его пока не пришло, - я ещё сам плохо ориентируюсь в свежем.
Алмаз второй. В какой-то злопамятный момент (или это случилось в одном из припадков дикого беспамятства) я потерял потребность в самовыражении. Не скрою, это в какой-то степени радует, но явление до конца не проанализировано, - выздоровление это или осложнение...
Мне нечего сказать. В который раз... Хотя уже сказано до изнеможения моего напряжения много. Но весь этот мысленно-словесный оргазм происходит здесь по одной единственной причине: я не люблю незаконченные романы, так же как и уходы по английски.
P.S. Комментарии не обязательны, разве что от чистого сердца.
настроение: Никакое
хочется: хз
слушаю: Patrick Watson
